Как сказки Волкова разделили судьбу сказок Баума?

В прошлый раз мы остановились на книге «Волшебник Изумрудного города» 1939-го года, когда она только появилась на свет и ещё содержала подпись «по мотивам Ф. Л. Баума».

Потребность переработать первый вариант сказки возникла у Волкова в 1959 году. В новом издании он ещё сильнее меняет первоисточник Баума. Элли обретает полноценную семью (у Баума и в 1-м варианте Волкова девочка — сирота, воспитываемая дядей и тётей). Также, посчитав, что раз в Волшебной Стране все разговаривают, Волков решил, что логично сделать говорящим и попавшего туда Тотошку. Тигромедведи превратились в Саблезубых Тигров, а безрукие крепыши с удлиняющимися шеями (у Баума — Молотоголовые) — в Прыгунов, не имеющих шей, но очень здорово прыгающих. Убирает Волков и нелогичные нестыковки сюжета. Теперь Элли, перед тем, как попасть к Людоеду, снимает с себя волшебные башмачки, лишаясь таким образом их защиты.

Не были забыты и разговоры с Образцовым о случайностях. Так ураган, который поначалу был просто стихийным бедствием, в новой версии был уже специально вызван колдуньей Гингемой (что сразу содержало в себе иронию — ведь от него же она и погибнет). Единственная правка, которая была крайне неудачна и непонятна, касалась предсказания Виллины о том, что Гудвин поможет Элли, ЕСЛИ она «поможет трем существам добиться исполнения их самых заветных желаний».

А. Волков: «Страшила еще сидит на колу в пшеничном поле, Железный Дровосек ржавеет под дождем, Трусливый Лев прячется в лес, дрожа при виде маленьких зверюшек… Но судьба их — счастливая судьба! — уже предрешена…».

Как сказать… Может по какой-нибудь схеме Проппа это и логично, но в данном случае поступки Элли лишились важнейшей черты — бескорыстия. А так просто кальвинизм какой-то выходит…

Второй особенностью издания 1959 года стали новые цветные иллюстрации, которые сделал замечательный художник Леонид Владимирский. Они стали каноническими, и сегодня трудно представить героев Волкова как-то иначе.

Идею проиллюстрировать «Волшебника» художнику подкинул К. Чуковский, а потом ещё и выяснилось, что Волков и Владимирский, оказывается, живут в соседних подъездах. В результате для Элли позировала дочь самого художника, а колдунью Арахну (для новой сказки Волкова — «Жёлтый Туман») он срисовал со своей… соседки.

Л. Владимирский (интервью Юлии Бекичевой): «Друзья надо мной посмеялись и заверили, что, если соседка иллюстрацию увидит, подсыплет мне в суп цианистого калия. Жили мы в коммуналке, я решил не рисковать и… — Вот, Марь Иванна, книжка у меня вышла. — Поздравляю. — А вот, Марь Иванна, картинка… Соседка вгляделась: — Похожа…(Ну, думаю, узнала. Пропал я. ) — Похожа на соседку из 6 квартиры. Такая же противная».

Надо сказать, что прежде, чем рисовать, Владимирский ознакомился и с классическими иллюстрациями Денслоу к «Стране Оз». Они показались ему «странными», а Страшила (кстати, любимый персонаж и Волкова, и художника) вовсе не понравился.

Л. Владимирский: «Американцы изображали жертву Бухенвальда с лысой головой и черной дыркой вместо носа. Мне такая „трактовка“ Страшилы не приглянулась».

И всё бы хорошо, не исчезни из новых изданий «Волшебника» упоминание о Бауме, а это уже попахивало плагиатом. Не знаю, кто в этом виноват, но в нашей стране первоисточник на долгое время оказался забыт, и первые русские переводы Баума появились лишь в в начале 1990-х.

Но вернёмся в 1959 год. Новое переиздание только подлило масла в огонь популярности сказки. И Волков, сам того не ожидая, стал в точности повторять литературный путь Баума. Вняв просьбам, он тоже начал писать продолжения. И если «Волшебник Изумрудного Города» во многом копировала оригинал Баума, то последующие сказки были уже целиком оригинальными авторскими произведениями. Хотя и заимствовали некоторые детали из сказок Баума — например, оживительный порошок, деревянный корабль для пересечения пустыни или Усыпительный источник (у Баума — Фонтан Забвения).

В результате в 1963 г. появляется «Урфин Джюс и его деревянные солдаты», а в 1967 г. «Семь подземных королей» — по моему мнению, лучшие книги Волкова. К этому времени художник настолько сжился с персонажами сказки, что, по его словам, «обнаглел» и начал вмешиваться уже в текст. Ещё иллюстрируя первую книгу, Владимирский попросил Волкова сделать так, чтобы Гудвин представал в образе не рыбы, как было сначала, а русалочки. В третьей же сказке именно художник настоял уменьшить количество королей (сначала их было двенадцать) до семи — чтобы можно было их раскрасить всеми цветами радуги.

Подобно Бауму, Волков посчитал, что не стоит превращать сказку в «мыльную оперу» и официально объявил «Семь подземных королей» последней книгой об Элли и её друзьях. Сам сюжет отвергал возможность продолжения, ибо Элли могла попасть в Волшебную Страну только три раза.

А. Волков: «Мои юные читатели, Вы забываете, что Элли растет, как и Вы сами. В раннем возрасте волшебные путешествия не очень вредили учению Элли, но представьте себе, что, начиная хотя бы с третьего класса, Элли будет ежегодно отсутствовать в школе по четыре, пять месяцев, а потом явится и преспокойно скажет: я была в Волшебной стране! Там опять случились неприятности со Страшилой и Железным Дровосеком, и я их выручала. Как посмотрели бы на это учителя? Вот почему, хотя мне, как и вам, жаль расставаться с Элли, но придется это сделать. Надо дать девочке дорогу в настоящую жизнь».

Несмотря на всё вышесказанное, давление со стороны читателей было так велико, что Волков, как и Баум, не устоял. В 1972 году он возобновил сказочный цикл, хотя правило и не нарушил. Вместо Элли в Волшебную Страну теперь путешествовала её младшая сестра Энни. С участием Энни было написано три сказки — «Огненный бог Марранов» (1972), «Желтый туман» (1974) и «Тайна заброшенного замка» (1982). Интересно, что впервые они были напечатаны в журнале «Наука и Жизнь», отличавшемся большой широтой профиля, несмотря на название.

Две книги про Энни вышли вполне удачными. Единственное, что раздражало в них лично меня — это появление в Волшебной Стране всяких технологических новинок из реального мира — вроде зажигалки или телевизора (в первой трилогии подобного не было). Также я недоумевал, зачем писатель переименовал Прыгунов в Марранов. В детстве это слово, конечно, звучало солидно. А вот с возрастом я узнал, что марранами называли в средневековой Испании евреев, которые ради того, чтобы не быть изгнанными, приняли христианство. Волков об этом то ли не знал, то ли привлекло броское слово… Впрочем, я уже читал где-то глубокомысленную трактовку, что Урфин Джюс, мол, символ еврейства, и Марраны здесь не случайны. Не думаю, что к этому можно относиться серьёзно.

То же и с именем Арахны, которое никаким образом не награждает колдунью Волкова чертами ткачихи из древнегреческих мифов, которую Афина превратила в паука.

Но это неважно. Важно другое — то, что третья книга — «Тайна заброшенного замка» — оказалась крайне неприятным сюрпризом и отвратительным эпилогом. Следуя моде на научную фантастику, Волков решил вплести в ткань сказочной книги… инопланетян, да еще и борющихся со своими угнетателями. Получилась смесь «тёплого с мягким» — волшебства с техникой, а сказочного сюжета с классовой борьбой. Чистота стиля была разрушена окончательно и бесповоротно (чего, к примеру, не скажешь о «Незнайке на Луне» Носова, тоже имеющей социальный подтекст). Но это была лишь «ложка дёгтя» в сказочном цикле. А Александр Мелентьевич продолжал повторять судьбу Баума и после своей смерти в 1977 г. Уже в постсоветской России в конце 1990-х Сергей Сухинов издал десять продолжений сказки Волкова, приблизив стиль к модному «фэнтези». Но это было уже не совсем то…

Сказки Волкова до сих пор популярнее у наших детей, чем сказки Баума (сравните только количество современных переизданий) — возможно, потому что на них росли родители. Но не стоит забывать, что у писателей похожи только первые книги циклов. И дети (особенно дети) могут получить совершенно отдельное удовольствие и от сказок про Страну Оз.